«Обороной стальной...»

Нерушимой стеной, Обороной стальной.

Разгромим, уничтожим врага!

В нескольких предыдущих статьях под общим названием «И на вражьей земле мы врага разгромим…» я попытался в самых общих чертах смоделировать ситуацию, в которой Красная Армия бы действовала в 41-м году по своим предвоенным планам, и нанесла удар по сосредоточенным у советских границ войскам Вермахта. Для моделирования ситуации мы рассматривали реальную группировку Красной Армии в соответствии с планами её развертывания и планами военных действий, которые существовали в то время, то есть использовали вполне реальные данные.

Но, поскольку некоторые товарищи до сих пор почему-то уверены, что советское руководство было глупым, и даже не было умных военных советников в Кремле, которые бы подсказали, что ждать на своих границах пока вражеская армия нападёт — это верный путь к поражению, то просится и попытка смоделировать другой вариант — то есть сугубо оборонительный.

Чему я и решил посвятить эту статью.

В отличие от предыдущих статей, где я мог опираться на реальные данные, для моделирования ситуации, когда в 41-м году мы бы готовились к стратегической обороне, у нас никаких документальных источников нет. Не в том смысле, что «у нас нет», а в том смысле, что их нет вообще. Просто потому, что строить подобные планы было бы крайне глупо для сильной военной державы, которой являлся Советский Союз. Допустим, Дания или Норвегия едва ли могли себе позволить какие-то другие варианты планирования на случай войны, кроме как «обороняться сколько сможем». Из крупных держав только Франция планировала войну на начальной стадии как оборонительную, собираясь принять удар потенциального противника на оборонительную «Линию Мажино», и только после этого готовить ответный удар. Причём, стоит уточнить, что такой план рассматривался во Франции лишь на случай войны, когда будет внезапный удар и страна не успеет отмобилизовать армию. А вообще-то, планы французского военного министерства, в случае начала войны рассматривали исключительно активные наступательные действия на территории потенциального противника. Вплоть до взятия Берлина.    

Потому, всё, что мы можем, это использовать опыт планирования Франции и опираться на общие знания о строительстве вооруженных сил в Советском Союзе.

Чтобы не очень сильно уклоняться от реальности и не рассматривать варианты, на которые потребуется месяц-другой, давайте будем исходить из такой картины. После раздела Польши в 1939 году, в Советском Союзе начинают исходить из планирования сугубо оборонительных действий на случай начала войны. При этом в 40-м году Прибалтику и Бессарабию всё-таки присоединяем. Повторюсь, логика событий и решений тут будет нарушена, но давайте будем исходить, что руководство страны будет вести себя вопреки логике… ну, в конце концов, и такое бывает же иногда.

Что в таком случае надо сделать? Если мы сознательно уступаем противнику право первого удара, то, значит, сразу готовим оборонительные позиции. Здесь есть одна сложность — такая позиция, именуемая Линией Сталина в Советском Союзе, уже есть. Но беда в том, что после присоединения новых территорий, укрепрайоны Линии Сталина оказались слишком уж далеко от границы. С одной стороны, все укрепленные линии не должны быть на границе, это понятно должно быть даже школьнику. Иначе, при внезапном ударе (а других в ХХ веке не бывает) ценность расположенных на самой границе укрепрайонов сводится к нулю, даже если они потом будут еще месяц сражаться в окружении. Потому все укрепления отводят от границы, кто насколько может. Понятно, что в Бельгии они будут ближе к границе, чем в Советском Союзе. Но, с другой стороны, чем дальше укрепрайоны, тем большую часть своей территории вы позволяете оккупировать без всякого сопротивления. Если посмотреть на карту, то видно, какие огромные территории отдаются немцам. Понятно, что пограничники превращаются в смертников при таком раскладе.

Впрочем, если сильно подумать, то никаких вариантов, кроме как использовать Линию Сталина в качестве главного оборонительного рубежа я не вижу.

Построить ещё одну линию укрепрайонов ближе к границе теоретически можно — ведь Линию Молотова строили. Но в результате мы получим не две полноценные оборонительные позиции, как хотелось бы, и чтобы было бы хорошо, а две недостроенные. Ведь Линию Сталина и саму надо достраивать, тем более, что в Прибалтике её совсем нет. И, тем более, что Белостокский и Львовский выступы все равно прикрыть линией укрепрайонов нельзя полностью, так что большей частью новых территорий придётся жертвовать в любом случае.

Взяв же за основу Линию Сталина, достроив в ней все планировавшиеся укрепрайоны, создав линию новых укрепрайонов в Прибалтике, продолжающую линию старых УРов и потратив те же усилия, что были затрачены на строительство укрепрайонов Линии Молотова на создание дополнительных укреплений на Линии Сталина, можно получить глубоко эшелонированную, мощную оборонительную линию от моря и до моря. При этом, это будет не сумма из двух реальных линий, а с учетом того, что для нас оборона находится во главе угла нашей доктрины, Линия Сталина в предлагаемом варианте может оказаться раза в три мощнее реальных Линий Сталина и Молотова вместе взятых. Можно говорить примерно про двадцать-двадцать пять Укрепленных районов, в составе которых не менее десяти тысяч долговременных огневых сооружений, не менее двухсот пулеметно-артиллерийских батальонов, не менее тридцати артиллерийских полков. И всё это в бетоне, закрыто линиями заграждений колючей проволоки, противотанковыми рвами и минными полями.

При этом Линия Сталина это лишь костяк обороны, основу которой все равно составят полевые войска.

Каких-то кардинальных изменений в структуре полевых войск не будет. Увеличивать оборонительную составляющую общевойсковых соединений необходимости нет, если они будут опираться на УРы. Противотанковые возможности стрелковых дивизий буду наверняка увеличены, за счет введения противотанковых ружей. Стоит вспомнить, что штатом 04/101 от 10 июня 1940 г. в стрелковой дивизии предусматривалось иметь 60 противотанковых ружей. По два расчета бронебойщиков должны были входить в состав пулеметного взвода каждой стрелковой роты. Правда, ПТР Руковишникова так и не поступило в войска, но смею предположить, в оборонительном варианте руководства Красной Армии бы постаралось приложить все усилия, чтобы этот вопрос решить. И выпуск планируемых в 1940 году 15 000 ружей состоялся. Ну, может, само ружье было другим, и расстреляли бы кого-то «для вдохновения» остальных.

Ну и переход противотанкового дивизиона стрелковых дивизий на 57-мм пушки тоже бы начался.

Количество создаваемых в реале к июлю противотанковых бригад бы существенно возросло. Собственно изначально бригад и планировалось двадцать, когда они ещё создавались не как противотанковые, а как пулемётно-артилерийские. Вот таких бригад и создали бы из расчета по одной на каждую армию первой линии и по одной-две на каждый из фронтов.

Что касается мехкорпусов, то мы не будем рассматривать какой-то вариант структуры автобронетанковых войск, существенно отличающийся от реального (хотя, на мой взгляд, бы он кардинально отличался) и будем исходить, что будут именно мехкорпуса с похожей структурой. Единственное, что мы себе точно позволим это два, варианта вооружения мехокорпусов.

Первый вариант предусмотрен для мехкорпусов, которых нам нужно примерно десять-двенадцать, находящихся во второй линии обороны, сразу за линей УРов. Их задачей будет парирование ударов противника, если тот (не дай бог) прорывает линию укрепрайонов, с главной задачей, не дать подвижным соединениям Вермахта выйти на оперативный простор.

Полки танковых дивизий таких мехкорпусов должны иметь по одному батальону танков Т-28 с заменой их на КВ, и два батальона танков Т-26 с последующей заменой их на Т-50 или Т-34. В моторизованной дивизии или полк танков Т-26, или, что даже правильнее, один противотанковый или пулемётно-артиллерийский полк.

Второй вариант мехкорпусов предусматривает вооружение танковых полков танковых и моторизованных дивизий танками БТ, с последующим поступлением туда танков Т-34. Эти мехкорпуса мы держим в глубине и готовим их для будущего наступления.

Хотя, если честно, то я бы скорее принял структуру автобронетанковых войск более раннюю, которая много больше подходит для оборонительного варианта. Это бригады танков Т-26 для поддержки стрелковых корпусов, не менее одной на каждый корпус первой линии. 200-250 танков Т-26 это сила немалая, а если ещё и Т-50 начнут выпускать, то совсем хорошо. В распоряжении командования армии ещё по бригаде Т-26, а командованию фронта — бригаду Т-28 или Т-35, с последующее заменой их на танки КВ.

Все танки БТ либо в составе мехкорпусов старой структуры, то есть три танковых бригады по 250 танков и стрелково-пулеметной бригады, либо в дивизионном варианте, когда две танковых (по 300 БТ) и одна моторизованная (150 БТ) дивизии. С последующим постепенным введением танков Т-34. По сути, разница по танкам невелика, но в первом случае почти совсем нет артиллерии, и очень мало пехоты.  

Что касается авиации, то существенных отличий нет. Располагается вся авиация на аэродромах в тылу, позади Линии Сталина. На каждую армию по одной смешной авиадивизии, из четырех-пяти полков, половина из которых истребительные, половина бомбардировочные или штурмовые. Задача этих дивизий непосредственная поддержка войск. На каждый фронт по две-три истребительных авиадивизии, чтобы не дать немецкой авиации чувствовать себя свободно. Ну и одна-две бомбардировочных авиадивизии на каждый фронт, по четыре полка фронтовых бомбардировщиков, чтобы на особо важных участках в нужный момент нанести массированный удар с воздуха.

А ещё глубже уже расположить авиацию Дальнего Действия.

Исходим из того, что у нас будет так же четыре фронта.

В Прибалтике у нас Северо-западный фронт, две армии в первой линии, и одна армия во второй. Далее Западный фронт, где в первой линии три армии, во второй — две. За ним Юго-западный фронт, в котором в первой линии четыре армии, во второй целых три, из которых она за стыком Западного и Юго-западного фронтов. Ну и Южный фронт, с двумя армиями в первой линии и одной во второй.

Все общевойсковые армии примерно одинакового состава: три стрелковых корпуса, в каждом по три стрелковых дивизии, два корпусных артиллерийских полка (по 36 орудий калибра 107-152 мм), зенитный дивизион (по 24 76-мм зенитных пушки как в реале, хотя это уже больше похоже на полк) и саперный батальон. Корпусам армий первой линии придаётся ещё и по танковой бригаде (200 танков Т-26).

Всего в составе фронтов у нас получается восемнадцать общевойсковых армий. Ещё нужно не менее пяти армий в резерве, позади Западного и Юго-западного фронтов. В целом, мы исходим из примерно тех же сил, что реально имела Красная Армия в 41-м году, только с некоторыми структурными изменениями.

Что касается Германии, то их вооруженные силы вроде кардинально отличаться не должны. Хотя, если в немецком генштабе изначально видят, то Красная Армия рассматривает на случай войны планы стратегической обороны на Линии Сталина, то полтора года у них есть, чтобы внести кое-какие поправки. Будем исходить из того, что с одной стороны они ведь готовились прорывать Линию Мажино, и кое-какие планы у них на это были, и мы это обязательно учтём. С другой стороны, как все знают, Линию Мажино просто обошли. Но с Линией Сталина этого не получится, и, значит, надо искать способы, как её прорывать.

Ну, во-первых, в Вермахте явно бы уделили значительно большее внимание огромному количеству трофеев, захваченных во Франции. Немцы, для прорыва Линии Мажино не последнее значение уделяли железнодорожной артиллерии — сочетание большой мощности и относительно высокой мобильности. На Восточном фронте, в вариант лобовой атаки на Линию Сталина эти факторы ещё более важны. А во Франции Вермахт захватил очень много железнодорожных орудий в качестве трофеев. В реале все это пригодилось лишь под Севастополем и Ленинградом, но тут ситуация складывается даже более подходящая для железнодорожной артиллерии. А во французской армии таких орудий даже не десятки были, а сотни.

Во-вторых, для прорыва столь мощной обороны нужны танки. Все танки, состоявшие на вооружении Вермахта в 1941 году, вообще не годились для прорыва хоть какой-либо обороны, не говоря уж про заранее подготовленную, эшелонированную и насыщенную бетонированными огневыми точками и противотанковыми заграждениями. У немцев была программа по разработке танка прорыва Durchbruchwagen, начата ещё в 1937 году. К началу 40-го года имелись прототипы танков VK 30, которые в будущем планировались как Panzerkampfwagen VI, и создавались именно как танки прорыва — 50 мм броня, 75-мм пушка.

К лету 41-го года были готовы проекты танков VK 65, которые планировались как тяжелые танки прорыва под названием Panzerkampfwagen VII. Эти 65-тонные машины имели уже 80 мм броню.

В реале все эти танки так и остались на стадии прототипов, из тех шасси, что уже успели изготовить, сделали самоходные установки. Но надо учитывать, что особо сильной нужды в таких машинах Вермахт не испытывал, заранее подготовленную эшелонированную оборону Красной Армии взламывать в лоб не приходилось, и все задачи легко решались кавалерийскими танками, состоявшими на вооружении.

Можно все-таки предположить, что в той ситуации, которую мы описываем, командование Вермахту более настойчиво добивалось принятие на вооружение танков прорыва и сопровождения пехоты и их получило. Причем, в качестве танков сопровождения пехоты можно было использовать и французские трофейные. При всех недостатках французских танков, для сопровождения пехоты они много лучше подходили, чем Panzerkampfwagen I, который немцы пытались в этом качестве использовать (просто потому, что он вообще ни на что другое не годился).   

Впрочем, даже если бы смогли начать выпуск танков прорыва, то едва ли их число к лету 41-го превысило сотню, что дало бы максимум два-три тяжелых батальона.

Это, на мой взгляд, единственные отличия Вермахта в рассматриваемом нами варианте от того, что был в реальности. Более подробно же о составе вооруженных сил Германии к этому моменту можно посмотреть вот в этой статье

Итак, мы рассмотрели расположение сил обеих сторон к лету 1941 года в варианте, когда Советский Союз готовится в случае войны к стратегической обороне, то есть планирует пассивно  ждать первого удара от противника,

Вооруженные силы Германии, предназначенные для вторжения сосредоточены в ударных группировках вдоль границы.

Советские войска расположены в лагерях и военных городках позади Линии Сталина. Авиация на аэродромах, так же расположенных в тыловой зоне за Линией Сталина. Так же как и в реале, с 1-го мая проходят военные сборы, и все соединения первой линии доводят до штатной численности. К концу июня все развернутые соединения должны быть полностью боеготовы, на обучение отводят месяц (Это у нас по реальным документам так). Все гарнизоны укрепрайонов укомплектованы полностью, и готовы вступить в бой практически в любой момент. Между Линией Сталина и государственной границей у нас стратегическое предполье, размеры которого каждый может оценить по карте.

Вот на этом интересном месте предлагаю остановиться и попробовать представить всем, кто прочитал эту статью то, как бы далее могли бы развиваться события, начиная с 22-го июня. Можно развернуто, можно тезисно выслать мне свои предложения, или изложить их в комментариях.

А я предложу вас свое видение развития событий.