Самая большая война

Глава ….
Тихий, но грозный…

Часть … Штормовое предупреждение

Остатки русской эскадры шли на запад. Соединенные силы англо-французского флота, два ударных авианосца, четыре линкора, два тяжелых крейсера и прочая, пущены на дно. Остатки ушли зализывать раны, но реальной боевой силы уже не представляли — им бы до ближайших портов дотянуть — уже за счастье.

Но и русской эскадре досталось… Сохранилось оба авианосца, но потеряли два линкора, третий, «Всеслав» ещё сутки боролся. Матросы чудом смогли затушить бушевавшие пожары, но нахлебавшись воды, получивший три торпеды «Всеслав», уже не имел шансов… И он ушел под воду, провожаемый застланными слезами взглядами экипажей, с капитаном на мостике. Русские капитаны корабля своего не покидают.  

Их осталось два авианосца, «Добрыня» и «Святогор», с двенадцатью самолетами на всех, линкор «Новороссия» у которого из дюжины двенадцатиймовок главного калибра осталось только три, и похож он был больше не на боевой корабль, а на произведение модного в Европе направления авангардистов. Два легких крейсера и семь эсминцев. Вот и все, кто остались.  Меньше половины тех, кто вышел из Новоархангельска три месяца назад. Потрепанные и исковерканные, с трудом дающие полный вперед, зарываясь носами в волны, они шли в Квантунскую крепость — единственное место, куда у них был шанс дойти.

И молились Николаю чудотворцу, чтобы японцы не смогли их перехватить. Ибо воевать возможности уже не было. Они могли только с честью пойти на дно, из последних сил прихватив с собой хоть кого-нибудь из врагов. Но хотелось дойти. Они сохранили главную ударную силу — авианосцы были целы. Не было самолетов, но это не страшно. Новые самолеты будут, они уже ждут на берегу. А значит гроза Тихого океана,  «Добрыня» и «Святогор», снова выйдут в море, и отомстят за павших товарищей.

Только бы дойти. Ещё сутки хода и там уже можно надеяться на береговую авиацию. Они прикроют, они помогут.

Но последние сутки обещали быть самыми сложными.

Они ещё не знали, что японцы уже послали на перехват русской эскадры лучшие силы. Четыре ударных авианосца, двести самолетов, 3-й эскадры императорского флота  уже вышли на позиции. Путь в Квантун был всего один. Японцы, зная от союзников о результатах сражения, понимали, что у русской эскадры другого пути нет. Значит надо встретить её в море, пока русские слабы, и добить. Такого шанса могло больше не представиться. Уничтожить оба русских авианосца — и тогда значительный перевес в силах будет на Тихом океане на стороне Японии.

Японские разведчики ещё не обнаружили русскую эскадру, но оставалось совсем чуть-чуть… Русские шли на запад, японцы ждали…

Вокруг огромных авианосцев  кружили эсминцы, высматривая перископы русских подводных лодок — корейский берег был совсем рядом. Но не увидели.

Впрочем, русским подводникам была задача только найти противника — атаковать категорически запретили.

Командующий Квантунской эскадрой адмирал Неверов тоже прекрасно понимал, что японцы захотят воспользоваться представившимся шансом и перехватить русские авианосцы.

Сил у него было немного, но и сидеть на месте он не мог.

Вышли в море. Два гидроавианосца «Гранит» и «Алмаз», четыре крейсера, два лидера и восемь эсминцев. Больше отправить на помощь своим было нечего.

Неверов прекрасно понимал, что если японцы его обнаружат, то шансов у него маловато. И своим не поможешь, и корабли потеряешь. Значит надо что-то придумать.

Александр Иванович надеялся, что японцы не поверят, что он со столь слабыми силами рискнет выйти против их эскадры. В смелости японцы русским давно не отказывали, но какой смысл выходить со столь слабыми силами. У него полсотни поплавковых «Берберов». Сила конечно грозная, но японцы поднимут истребители и его торпедоносцы даже подойти к японским кораблям не смогут. А у них истребителей почти вдвое. Наши же торпедоносцы прикрыть некому.

Подводники свою задачу выполнили на совесть. Состав и положение японской эскадры Неверов теперь знал, и тихо сидел за спиной у японцев, которые и не подозревали о его существовании.

Понемногу продвигался на восток и ждал.

За полчаса до полудня сразу три подлодки сообщили — японская эскадра перестраивается и берёт курс на зюйд-ост. Не иначе как обнаружили русскую эскадру.

Значит пора и нам.

С легких крейсеров «Зодиак» и «Стрелец» поднялись разведчики и взяли курс на юго-восток.

Командира подводных лодок получили приказ действовать на свое усмотрение.  А морской устав велит русскому капитану, увидев корабль противника его атаковать.

И тут все-таки вмешался его величество случай, и внес свою лепту в мировую историю. Тихий океан снова решил показать, что название его ошибочное. Волнение на море всё больше усиливалось. Если так будет продолжаться, то ещё полчаса и авиация действовать не сможет.

Разведчик обнаружил японскую эскадру и передал координаты. Неверов приказал сближаться полным ходом и готовить самолеты. Все четыре катапульты на каждом из кораблей взяли по самолету, ещё по четыре приготовились спустить на воду. Летчики посматривали на буруны за бортом и хмурились. В такое море самолёт уже не спустишь.

Появился первый разведчик. Старенький биплан «Тупик» шел низко над волнами, и было видно, что для того чтобы сесть, пилоту понадобиться не только весь его опыт, но помощь сил высших. Не повезло. Самолет ударило волной, он подлетел, кувыркаясь в воздухе, снова упал, снова подлетел, теряя плоскости, и упал, мгновенно накрытый следующей волной.

— Свяжитесь с пилотом второго, прикажите прыгать — бросил Неверов, не отрывая взгляд от неба, — прикажите крейсеру спустить катер и принять экипаж. 

Второй разведчик появился через пять минут. Сделал круг, потом второй. Было ясно уже всем, что пилот решил садиться. Приняв правильное решение стал садиться не у своего крейсера, а рядом с «Алмазом». У них все-таки опыта работы с самолетами побольше — может, спасут машину.

Не получилось. Гидроплан ударился о воду, подпрыгнул, но не перевернулся, летчик удержал машину и снова сел, но не удержался. Было видно с капитанского мостика, сел он всего в кабельтове от «Алмаза», как летчики успели выскочить из кабины и прыгнуть в воду, чтобы не затянуло вместе с самолетом. К ним уже полным ходом мчался катер.

Неверов повернулся к стоявшему позади него командиру авиационной группы капитану Шульгину. Лицо его было хмуро.

- Что будем делать, Максим Максимыч?

- Взлететь можно только с катапульты, господин адмирал.

- Понимаю. А сесть куда?

Шульгин молча отвел взгляд.

- Передать на «Гранит», готовить самолеты к взлету с катапульты, — Неверов сглотнул комок, вставший в горле, и продолжил, —  Летят только добровольцы. Всю авиагруппу построить на палубе.

Пятьдесят летчиков выстроились на палубе в две шеренги.

Невером молчал почти минуту. Смотрел в лица.

- Вот что ребята. Там, — он указал рукой на восток, — японцы сейчас попробуют добить нашу эскадру. По донесениям от них мы знаем, что корабли боя не выдержат. Им бы дойти хоть так до дома.  На море сами видите что. Самолеты у японцев не взлетят. С катапульты взлететь можно, риск конечно велик, но можно. Если ударить по японцам сейчас, то им защищаться нечем — самолеты им не поднять. Значит так, братцы, — голос стал мягче, на чуть, — Летят только добровольцы. До япошек рукой подать. Всаживаете им торпеду в бок и назад. Садиться даже не пробовать. Подходите сюда и с парашютом. Самолеты жалеть не надо, самолеты мы новые построим, — несколько секунд он всматривался в глаза летчиков, и теперь уже еще мягче, — Мне перед вашими женами и матерьми отвечать. Поняли? — в голосе металл, — Только с парашютом. Мы вас подберем, плавать все умеют.

- Передать то же самое на «Гранит», — это уже к группе офицеров за спиной, — готовить катера на всех кораблях. Самолеты пускать по готовности. Командиру авиагруппы — задание экипажам раздать. С Богом!!!

- Господин адмирал, — раздался крик вестового, — японец!

Впрочем, уже в следующую секунду все увидели японский самолет. Он прошел низко над «Алмазом» — зенитчики успели дать несколько выстрелов и даже вроде попали, и стал быстро уходить на юг — к своим.

- Обнаружили, — не выдержал кто-то из офицеров.

Утробно рыча первый «Бербер» с «Алмаза» взлетел удачно. Сразу за ним два подряд с «Гранита» оторвались и тут же пошли на юго-восток — было велено остальных не ждать, идти малыми группами. Второму самолету с «Алмаза» не повезло — корабль качнуло в момент взлета, и самолет пошел вниз. Летчик пытался вытянуть, но было бесполезно — машина на полной скорости врезалась в воду. Еще два самолета упали на взлете, экипажи спасли. Сорок семь машин группами пошли к японской эскадре.

Зенитчики на «Алмазе» сгоряча попали. И хорошо попали. Японец до своих не дотянул — рухнул в море. Но передать своим всё, что увидел, успел. А увидел он немало. Командующий японской эскадрой был, конечно, неприятно удивлен, обнаружив у себя под боком русских. Однако он это предвидел, и даже удивлялся, что русские ему ещё не встретились.

Но это уже мало что меняло в сложившейся ситуации.

Выбор вариантов у адмирала Ясимото был невелик. Впереди были русские авианосцы, которые он мог добить. За спиной вторая русская эскадра, но, по мнению адмирала, она особой опасности не представляла. Пилот с разведчика успел определить, что у русских есть крупный гидроавианосец, видимо класса «Алмаз». Скорее всего, там же был и «Гранит», где один, там и второй. Но русские гидроавианосцы, даже самые современные в своем классе, адмирала мало пугали. Да и что бояться двух кораблей с парой десятков поплавковых самолетов, если у тебя четыре авианосца с полусотней самых современных самолетов на каждом.

Впрочем, судя по морю, сейчас это вообще не имеет особого значения. Едва ли кто-то сегодня будет летать в ближайшее время. Японский адмирал так же потерял два гидросамолета при попытке сесть, и рисковать более не хотел. Если погода не измениться, то всё сегодня будет решаться по старинке — пушками. И тут два его линкора с дюжиной 420-мм орудий главного калибра свое дело сделают. Русским будет нечем ответить.

Только адмирал подумал про линкоры, как начались неожиданности.

Огромный стол воды поднялся у шедшего полным ходом линкора «Фудзи». Эсминцы элементарно проморгали русскую подлодку, которая нагло подняла перископ прямо посреди ордера японских кораблей и в упор влепила торпеду в борт линкора. Эсминцы бросились на подлодку, но она успела пустить вторую торпеду и стала уходить на глубину. И вторая торпеда попала. Это было очень некстати, но это было только начало.

Потому что вопреки всему, через три минуты после торпедной атаки над японской эскадрой появились русские самолеты.

Капитан Шувалов и лейтенант Суздальцев, удачно первыми снялись с «Гранита», и согласно приказу, не дожидаясь остальных, пошли искать японцев. Подводники сильно помогли, они чуть было не прошли мимо, если бы не столб дыма, от попавшей в борт «Фудзи» торпеды.

А тут они лишь чуть повернули и сразу увидели впереди, чуть левее дымящегося линкора, четыре громадины — это могли быть только авианосцы. Они шли прямо на них. Впереди болтался какой-то японский эсминец. «Единичка» Шувалова проскочила над японцем быстрее, чем их зенитчики поймали его в прицел. А вот Суздальцеву, двадцатишестилетнему всеобщему любимцу, не повезло. Его самолет поймал прямо в брюхо трассу японской двадцатимиллимитровки.  Самолет тряхнуло, полетели осколки стекла, в кабине запахло гарью.

- Ваня, ты цел, — крикнул Суздальцев.

Никто не ответил.

- Ах ты, тварь нерусская, — выругался Суздальцев на свой «Бербер», которые не подводил его ещё ни разу, — Ну значит и совет держать не с кем, сказал он сам себе.

«Двойка» Суздальцева, с трудом слушаясь, тянулась позади самолета Шувалова к авианосцу. Самолеты шли над самыми волнами. На авианосцах бешено колотили зенитки.

Суздальцев видел, как Шувалов выпустил торпеду, и она легла хорошо и точно пошла на борт японца. «Молодец, Костя», — успел подумать он, и тут самолет Шувалова взрывом разнесло в клочья.

Суздальцев бросил самолет свечкой вверх, уворачиваясь от обломков, и это его спасло — японцы не успели перевести огонь — они готовились встречать его на бреющем. Пока они задирали стволы орудий, самолет Суздальцев резко спланировал прямо к палубе авианосца. Сергей зря ругал свой самолет. Изуродований, весь в пробоинах, горящий «Беребер» смог сделать то последнее, что так хотел от него его хозяин — молодой веснушчатый парень из маленького уральского городка, которому месяц назад стукнуло всего лишь двадцать шесть лет. Самолет спланировал на палубу японского авианосца так, как будто он просто шёл туда на посадку. А палуба была забита японскими самолетами, ждущими команды на взлет. Когда самолет уже был над палубой, очередь из зенитки разнесла в клочья поплавок «Бербера», висящая под брюхом самолета торпеда отвалилась и рухнула вниз, хвост отлетел. Но это уже не имело никакого значения.

Шестерка торпедоносцев с «Алмаза» зашла чуть правее первых двух самолетов. Но два самолета сразу были подбиты зенитками эсминцев, со всех сторон окружавших авианосцы. Летчики эсминцы игнорировали, их такая мелочь в качестве добычи не интересовала. Но эсминцы то их не игнорировали. Два самолета рухнули сразу, остальные наполучали дырок, но проскочили. Они разделились на пары, вышли на два японских авианосца, и как на учениях всадили в каждый по две торпеды. Это был самый удачный заход — японцы ещё не успели как следует разойтись. Ещё один самолет сбили уже после, остальные три пошли домой.  Следующей четверке самолетов не повезло. Один был сбит, еще один получил сильные повреждения, и самое главное японцы перебили крепления — торпеда упала в море. Летчик с трудом смог выправить самолет, но тот настолько плохо слушался, что лишь каким-то чудом смог повернуть не в открытое море, а в сторону своей эскадры. Третий был сбит зенитками с авианосца. И лишь четвертый уцелел, но торпеда ушла мимо. Летчик увернулся от огня зениток и пошёл домой.

Но радовались японцы рано — сразу с двух сторон зашли еще две шестерки самолетов. Они положили одну торпеду в борт второму линкору, две торпеды получил в борт еще один японский авианосец, который сразу же перевернулся и затонул. По торпеде досталось эсминцам — один затонул сразу, другой еще держался. Три русских самолета было сбито, остальные ушли домой.

Адмирал Ясимото уже не пребывал в уверенности, что исход сражений будет таким, как он ожидал лишь полчаса назад.

Один авианосец потонул, второй превратился в гигантский костер, оба линкора получили пробоины и, похоже, серьезные. Осталось два авианосца, но видны были новые русские самолеты.

Адмирал увидел как с авианосца «Асахи» поднялись два истребителя. Это был разумный ход. Шансов выжить на палубе атакуемого авианосца сидя в самолете, было не намного больше, чем взлетая в такую погоду и не иметь шансов сесть обратно. Ясимото отдал приказ поднимать истребители. Но он опоздал.  У борта встал огромный столб воды, тут же второй рядом, и корабль начал кренится. Пока все смотрели на запад, откуда шли русские самолеты, с противоположной стороны появился перископ русской подлодки, и две торпеды пошли почти в упор.

Японцы подняли две пары истребителей, которые встретили русские торпедоносцы — шестерку с «Гранита» и пятерку с «Алмаза». Вся пятерка с «Алмаза» не дошла до японских кораблей. Только один смог оторваться, и оставляя дымный след, ушёл домой. Два самолета с «Гранита» были сразу сбиты, у тихоходных поплавковых самолетов шансов в бою против истребителя не было. Но один из торпедоносцев сумел пойти в лобовую атаку, и одним японским истребителем стало меньше.

Двое из оставшихся торпедоносцев успели сбросить торпеды по эсминцам, но только один попал, и самолеты были сбиты японским истребителем.

Уцелел лишь один самолет, пилотируемый капитаном Раевским. Пилот опытный, он сумел спрятаться за дымом, которого был предостаточно и выйти к «Асахи». Именно в этот момент с него снялась ещё одна пара истребителей. Размышлять Раевскому было особо некогда. Зенитчики били практически в упор, оба японских истребителя разворачивались для атаки. Раевский уворачиваясь от зениток, направил самолет прямо на взлетную палубу авианосца.     

Теперь в воздухе находилось пять японских истребителей, но усилить их японцам было нечем — на двух авианосцах после таранов, палубы были непригодны для взлета, третий не мог выправить сильный крен.

Однако пять истребителей, против двенадцати тихоходных поплавковых торпедоносцев, заходивших поочередно, небольшими группами, было вполне достаточно, чтобы спасти положение.

Японцы, даже не разделились парами, а стали охотится на русские самолеты поодиночке. С одной стороны это было правильно — русские самолеты шли с разных сторон. Но это и погубило японские истребители. Они успели сбить ещё три «Бербера», когда ситуация снова изменилась. Зашедший в хвост русскому торпедоносцу японский истребитель, был сбит парой русских истребителей «Торнадо» — одним из лучших самолетов в своём классе. Японские самолеты ему сильно уступали, да плюс фактор внезапности. И через минуту четверка «Торнадо» очистила небо от японских самолетов.

Но они появились не одни. Кроме истребителей на японские корабли вышли три пикировщика «Оса», и пять торпедоносцев «Шершень». Это было всё, чем располагала русская эскадра, про которую японцы просто забыли. А ведь если японцы рискнули взлететь, то почему этого не могли сделать русские парни, которые знали, что пилоты Квантунской эскадры, ради их спасения пошли в самоубийственную атаку на японские корабли. Своих бросать на флоте не принято.

Дальнейшее можно назвать лишь избиением. Когда подошла пятерка эсминцев во главе с лидером «Муром», то всё, что им осталось, это добить два пылающих линкора и авианосец. Все остальные японские корабли, ещё способные идти своим ходом, уходили к северу. Их уже не преследовали — эсминцы пришли спасать своих летчиков, которые могли ещё оставаться на воде. И троих успели подобрать. Ещё одного подобрали подводники — ни одной лодки японцы уничтожить не смогли, зато все четыре подводные лодки тоже внесли свою немалую лепту.

А западнее, корабли Неверова спасали уцелевших пилотов. И им это удалось. Два экипажа не дотянули до своих, но их смогли найти и подобрать, три экипажа разбились при посадке, три даже смогли сесть на воду, но поднять смогли только два самолёта. Остальные летчики даже не пытались сажать свои с трудом долетевшие, буквально разваливавшиеся на ходу машины, и все-таки выполнили приказ адмирала Неверова — выбросились с парашютом.