Кино и война

Случайно на одном из форумов наткнулся я на интересную «дискуссию», и так был поражен, что не мог не прочитать её до конца. Там был спор по поводу действий Красной Армии в начале Великой Отечественной: как оборонялись, как окопы рыли. И один из участников привел в качестве примера действий РККА, эпизод из фильма «Они сражались за Родину». А дальше в тексте был приведен пример из фильма «Живые и мертвые». Я прочитал до конца, ожидая, что кто-нибудь, приведёт фильм вроде «Секретаря парткома», но других примеров не было. И я не шучу, у людей действительно была логика в стиле «раз в кино показали — значит, так оно и было».

Совершенно не хочу ничего плохого сказать про упомянутые кинофильмы, картина «Живые и мёртвые» вообще любима мною с детства, но мне даже трудно представить, чтобы люди не понимали разницы между художественным произведением и реальностью.  

Я уже не раз писал и говорил о том, что снимать батальное кино крайне сложно, именно в плане достижения достоверности. Ну, во-первых, по чисто объективным причинам: чем глубже мы погружаемся в историю, тем больше отличий. И не только в том, что танки и костюмы были другие. Были совсем другие люди. Всего-то сто лет назад у людей были другие фигуры, лица, манеры, речь.

И всё это восстановить сегодня крайне сложно. Корабли и самолёты ещё можно смонтировать на компьютере достаточно достоверно, если будет желание. А людей?

Но есть и вторая причина, и она намного серьёзнее. Если показать войну так, как она происходит на самом деле, то будет просто не интересно.

Ведь чем привлекает батальное кино? Зрелищностью. При сегодняшних технических возможностях можно дать зрителю такую потрясающую картинку, что он почувствует себя в гуще напряжённейшего сражения, и будет в полном восторге. К сожалению, чтобы всё это придумать, режиссеру, сценаристу, художнику и специалистам по компьютерной графике приходится проявить очень много фантазии.

Давайте попробуем на примерах. Я попробую изобразить некую сводную сцену боя из наших отечественных фильмов, как советского времени, так и нынешних.

Дело происходит осенью 1941 года. В окопах (полного профиля) занимает оборону советская стрелковая рота. Перед окопами большое пустое пространство, за которым лес. Наши солдаты ждут атаки немцев. На противоположной стороне, в километре примерно, на опушке леса появляются немцы. Из леса выходят немецкие танки, их много, они идут с интервалом метров в тридцать по фронту, скорее всего в два и даже три ряда. Танки идут в атаку, стреляя на ходу. За танками идут бронетранспортёры с пехотой, позади танков идут цепи немецких автоматчиков. Автоматчики идут в полный рост и тоже стреляют. Стреляют из автоматов, от живота, длинными очередями.

По советским траншеям бьёт артиллерия и минометы. Судя по взрывам, огонь ведет не менее двух десятков орудий, калибром свыше 100 мм. Большинство снарядов разрываются далеко от окопов, иногда даже очень далеко.

Налетает немецкая авиация, не менее, чем с десяток пикирующих бомбардировщиков Ju.87. Они делают заход за заходом и сбрасывают на позиции роты несколько десятков авиабомб, судя по разрывам около 250 кг.

По немецким танкам бьет советская артиллерия с большой дистанции, откуда-то сильно позади линии траншей. Артиллеристы подбивают несколько танков, все подбитые танки примерно одинаково горят.

Советска пехота тоже куда-то стреляет, видимо, по немецкой пехоте, и ждёт, когда танки подойдут поближе. Немецкие автоматчики прячутся за идущими танками, но это их не спасает, и многие из них падают убитыми и ранеными.

Танки же относительно медленно, но без остановок идут к советским траншеям. Когда танки подходят метров на сто, по ним стреляют из противотанковых ружей, причем в лоб, от чего немецкие танки загораются, причем чаще всего при попадании в лоб у них загорается двигатель, а эффект от попадания пули из противотанкового ружья примерно такой же, как от снаряда калибром 76-85 мм. В подошедшие буквально на десяток метров танки летят гранаты, от которых танки почему-то красочно взрываются.

Но хотя часть немецких танков подбита, остальные идут прямо на окопы, некоторые проскакивают их и им вслед летят связки ручных гранат, противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Некоторые танки начинают утюжить советские окопы. Тут подоспевают немецкие автоматчики.

И здесь, в зависимости от сценария, либо все советские бойцы погибают, и немцы идут к следующей линии обороны, где их остановят. Либо, все доехавшие до советских траншей немецкие танки подбиты и горят, а все, кто не дошёл и уцелел, поворачивают назад.

Согласитесь, что, с некоторыми нюансами, картинка примерно такая же во всех фильмах, от старых советских, до нынешних российских. Только в современных зрелищности и динамики побольше, за счет ушедших далеко вперед технических возможностей.

А теперь давайте попробуем представить себе реальную картину аналогичного боя. Благо, кроме кинофильмов, есть много других источников: уставов, наставлений, мемуаров. А ещё и воспоминаний непосредственных участников. Ведь моему поколению пришлось общаться с участниками войны, когда они были ещё… ну не то, чтобы молодыми, но всё-таки я хорошо помню своего деда, в том возрасте, в котором я сейчас. Ещё в школе мы много встречались с ветеранами и не только Великой Отечественной. Помню, как нам рассказывали о финской войне её участники, была встреча с участником боев на Халхин-Голе. Больше всего мне запоминался человек, воевавший в Испании, причем прибывший туда одним из первых. Да что там войны, поскольку наш пионерский отряд назывался «Аврора», то мы неоднократно встречались с теми, кто на «Авроре» служил в 17-м году — вот это были уже совсем седые, пожилые ветераны. Впрочем, это я отвлекся.

Так вот, начать вообще стоит с того, что чаще всего бой был такой, что атаковали именно части Красной Армии, а солдаты Вермахта оборонялись. Но мы все-таки посмотрим, что было бы, в случае если бой был для наших оборонительным.  

Итак, примерно такая же усиленная стрелковая рота занимает позиции. Окопов полного профиля там просто быть не может, их бы не успели выкопать, даже если бы захотели. Если бы рота занимала эту позицию долгое время (что тоже редкость в той ситуации), то максимум, были бы отрыты полноценные стрелковые ячейки, может быть даже соединенные ходами сообщения. Но и это маловероятно, так как войска постоянно находились в движении — то наступали, то отступали.

На позиции наших частей выходят наступающие немцы,  если этот участок важный, то, скорее всего, там может оказаться боевая группа до двух усиленных рот с ротой танков. Учитывая, что к тому времени личный состав рот Вермахта сократился сильно из-за потерь, то в составе боевой группы имелось бы чуть больше полноценной стрелковой роты, 3-4 танка, может быть два-три батальонных миномёта или пехотных орудия. Выйдя на опушку и обнаружив там советские позиции, немцы бы заняли там позицию, и в первую очередь вызвали огонь дивизионной артиллерии по советсим позициям. Могло быть использовано до двух батарей, и это примерно до 30-40 снарядов по советским окопам. Сначала несколько выстрелов пристрелочных, потом позиции советской пехоты накрывают. Если бы были возможности, то была бы вызвана авиация. Удар бы могли нанести пара, максимум две пары бомбардировщиков Ju.87, каждый сбросил по бомбе в 250 кг. Но поскольку «Штуки» далеко не на всех участках фронта имелись, то, скорее всего штурмовку провела бы пара истребителей. Прошлись бы пару раз над советскими позициями поливая их из пушек и пулеметов. К этому бы добавился огонь 81-мм минометов, по дюжине мин с каждого. С большой вероятностью, это могло уничтожить до половины советских солдат. Ещё в момент артиллерийской и авиационной подготовки, немецкая пехота начинает короткими перебежками, прикрываясь складками местности, медленно продвигаться вперед. Продвижение метров на 30-50, после чего там занимают позицию, устанавливают пулеметы и ведут прицельный огонь по советским позициям. Танки тоже в атаку не идут, они занимают позиции, выявляют советские огневые точки и ведут по ним огонь. Ещё есть и снайперы, которые так же работают. Всё это на предельной дистанции в 700-900 метров.

Попробуйте в качестве эксперимента, определить где-нибудь на открытом пространстве расстояние в 800 примерно метров, и посмотрите, каким вы видите человека на таком расстоянии. И автомобиль, вроде «Газели» или крупной маршрутки. И вы представите, как выглядит в такой ситуации пехота противника и танки.

После окончания артиллерии и авиации, немецкая пехота прежней тактикой, то есть короткими перебежками, продвигается вперед. Как только обнаруживается с советской стороны сильный огонь, например, станковый пулемет, так тут же приступают к его подавлению, чаще всего миномётами. На большом расстоянии батальонными, калибра 81 мм, а если подошли ближе, то уже ротные минометы в дело вступают. Если с советских позиций просто открывают огонь из винтовок и ручных пулеметов, то немцы стараются их подавить своими станковыми пулеметами.

И такая тактика продолжается всё время. По советским позициям огонь из пулеметов, минометов на подавление, под прикрытием огня стрелки продвигаются на небольшое расстояние вперед.  По мере приближения огонь наступающих все усиливается — уже ручные пулеметы начинают выступать в качестве средства поддержки. Никакие цепи автоматчиков у немцев никогда в атаку не ходили, в первую очередь по причине отсутствия этих самых автоматчиков. В стрелковом отделении немецкой армии имелся всего один пистолет-пулемет, все остальные вооружались винтовками.

Танки тоже в атаку не идут и на ходу не стреляют. Ну, для начала, в то время сходу танки вообще не стреляли… во всяком случае, если танкисты хотели куда-то попасть. Если просто попугать и пошуметь, то, конечно, можно, но на войне не до глупостей. Поэтому танки держаться на расстоянии от советских позиций метрах в 800-900 сначала, и если нет сильного огня противотанковой артиллерии, то, так же как и пехота короткими «перебежками» продвигаются вперед.  Если есть какая-то другая бронетехника, например, бронетранспортёры, то они так же держаться позади пехоты (не ближе 50-60 м)  и поддерживают огнём.

Так вот «не спеша» немецкая пехота доходит практически до самых советских позиций, когда в ход идут уже ручные гранаты. Причем, надо понимать, что цель ставиться не бежать вперед в атаку, а постепенно подавлять сопротивление, и пока какое-то серьезное сопротивление с нашей стороны есть, то будут работать минометы, пулеметы, всё, что может быть использовано. До прямого столкновения, со стрельбой в упор, тем более до рукопашной, дело доходило крайне редко. К сожалению, в этой ситуации, большинство советских солдат могло погибнуть, даже ни разу не выстрелив по противнику.  А немцы занимали и зачищали уже почти пустые и полузасыпанные окопы.   

Конечно, было много всего и совсем по-другому, но я постарался нарисовать типичную картину того, как немцы атаковали наши позиции. Именно так все было прописано в немецких уставах, именно так рассказывали ветераны, именно такую картинку мы видим на кадрах кинохроники.

Тактика действий Вермахта была совсем иной, чем у Красной Армии. И хотя, в начале войны она оказалась более эффективной, но правильно все-таки воевали мы… чтобы было окончательно доказано 9-го мая 45-го года.

Но в данной статье я ведь хотел совсем не про тактику сказать, а про кино.

Давайте ещё раз представим две картинки, нарисованные мною в этой статье. Первая яркая, красочная, она украсит любой фильм о войне, согласны? А попробуйте себя поставить на место создателей фильма, которые изобразят вторую картинку. Попробовали? Наверное, и во втором варианте можно создать что-то зрелищное, захватывающее, эффектное, но боюсь, что это будет намного труднее.

Так уж получается, что с точки зрения создателей фильмов, война становится с годами всё менее зрелищной — одно дело изображать Ледовое побоище, где все противники рядом, колют, рубят друг друга. А другое дело, когда противники на большом расстоянии и друг друга практически не видят.   

Хотя, дело скорее не в трудностях, а в таланте. Во всяком случае, это касается создателей современного кино, которые к событиям прошлого относятся, мягко говоря, легкомысленно.