От Молосковиц до Погостья: лейтенант Звягин

Эта статья появилась по просьбе моего подписчика, он хотел бы узнать судьбу полка, в котором воевал его дед.

На таких примерах всегда очень полезно узнавать историю войны как бы «снизу», и порой всплывают разные интересные подробности. Потому я думаю, что статья будет интересна не только внуку и его родным, но и всем интересующимся историей войны, особенно Битвы за Ленинград.

Итак, работал перед войной военруком в одной из ленинградских школ Евгений Самуилович Звягин. Когда началась война, он, будучи в прошлом милиционером в Старой Руссе, а стало быть человеком в погонах, мобилизован был в звании лейтенанта. И вскоре оказался на должности командира взвода разведки 1-го полка 1-й гвардейской дивизии Ленинградского народного ополчения. То, что он, кадровый военный оказался в ополчении, не должно смущать. Туда не только музыкантов и учёных набирали. Кадровым военным был и помощник командира его полка — майор Владимир Кириллович Бобринский, который с 26-го ноября возглавит полк.

Дивизия формировалась больше месяца, с 1-го июля до начала августа, а уже 10-го августа полностью укомплектованная оказалась на фронте. Но тут она оказалась на пути наступления немецких танковых дивизий, прорвавших Лужский рубеж. После нескольких дней боёв в районе Молосковиц, от дивизии мало что осталось. Из 10 815 человек первоначального личного состава на 20-е августа было лишь 3 788. Погибших лишь 41, зато пропавшими без вести числилось 5 436 человек.

К сожалению, большая часть необстрелянных бойцов не смогла устоять против лучших танковых дивизий Вермахта.

Остатки дивизии отошли в район Ропши. После начала немецкого наступления, с 10-го сентября части 1-й гвардейской вели бои, пытались отбить Ропшу, а затем отступали в сторону Петергофа.

В результате дивизия оказалась на Ораниенбаумском плацдарме, в районе Агакули. Интенсивность боёв заметно стихла, личный состав смог отдохнуть и привести себя в порядок.

23-го сентября 1941 года переименована в 80-ю стрелковую дивизию, 1-й полк стал 77-м стрелковым.

Месяц дивизия находилась на Ораниенбаумском плацдарме, а 25-го октября переправлена морским путём в Ленинград. Оставалось в ней ещё 3862 человека. Здесь дивизия была довооружена и пополнена.

Произошли перемены и в командовании. 25-го ноября возглавил дивизию вместо командовавшего её до этого полковника Фролова полковник Брыгин, сменился и комиссар, вместо Иванова стал Семёнов. Ну, а 77-й полк возглавил, как уже сказано, майор Бобринский. Изначально дивизия находилась в северных пригородах Ленинграда, где получала пополнение и проходила обучение. Изначально дивизию планировали использовать на левом берегу Невы, либо у Невской Дубровки, либо у Шлиссельбурга. Потому почти месяц она регулярно меняла дислокацию.

В результате 80-я дивизия вошла в состав десантной группы, состоявшей из самой дивизии и 1-го Отдельного особого лыжного полка моряков Краснознамённого Балтийского флота имени Ленсовета. Полком лыжников командовал бывший командир 3-го, а затем 218-го полка этой же дивизии, майор Василий Филиппович Маргелов. Будущий знаменитый «Дядя Вася», командовавший советскими ВДВ.

Операция была необычной. Речь шла о высадке десанта на южный берег Ладожского озера, занятый немцами, с последующим наступлением на Шлиссельбург с востока. Необычность же в том, что десант, формально морской (раз с озера на берег), проводился на лыжах.

Правда, на лыжах шёл только полк Маргелова. В 77-м полку, например, на лыжах умело ходить лишь 75 человек. В других частях дивизии, правда, лыжников набиралось много больше, но всё равно недостаточно.

Первая попытка «высадиться» на берег Ладоги была в ночь с 25-го на 26-е ноября. Но когда утром наши части подошли к берегу, то примерно в 4 километрах обнаружилась полынья шириной до 300 метров. Как сказано в отчёте, некоторые части «искупались» (а им потом по льду возвращаться полтора десятка километров). Попытки обойти полынью не увенчались успехом и наши части вернулись обратно в исходный район. Немцы их не обнаружили, хотя одна из рот в бой вступила.

Следующий раз на лёд пошли в ночь с 27-го на 28-е. Лыжники Маргелова и 153-й полк дивизии подошли к берегу около 8 утра и вступили в бой за деревню Липки.

77-й и 218-й полки 80-й дивизии на своём участке у берега обнаружили битый лёд, преодолеть который не было возможности.

В попытках найти выход на берег они выдвигались всё восточнее и оказались в районе мыса Бугры. 218-й полк вышел на берег и далее вёл бой за деревню Липки с восточного направления, пытаясь пробиться к полку Маргелова, который находился западнее деревни. 77-й полк вернулся обратно на западный берег в район деревни Ганнибаловка. Небольшая часть полка, включая разведчиков (всего 177 человек), вышла на мыс Бугры.

30-го декабря командование Ленинградского фронта решило передать 80-ю дивизию в состав 54-й армии, где немцы наступали довольно упорно. Правда, из всей дивизии лишь около 2 тысяч человек находились на мысу Бугры, тогда как около 6 тысяч были на западном берегу. Переход по льду на восточный берег части дивизии начали в ночь на 30-е, но затянулся он на несколько дней. К началу запланированного наступления 54-й армии дивизия не успела собрать силы, по сути, был лишь один стрелковый полк без артиллерии.

77-й стрелковый полк, переходивший последним, несколько дней числился в резерве 54-й армии, и вводился в дело побатальонно, по мере прибытия. Наступление дивизии проходило в рамках Большой Влойской операции. После наступления немцев наши войска перешли в контрнаступление и отбили захваченные населённые пункты — Опсала, Падрила, Большая и Малая Влоя, после чего 80-я дивизия продолжала наступать в юго-западном направлении.

27-го декабря 77-й и 153-й полки пересекают железную дорогу у разъезда Жарок, что юго-восточнее станции Погостье. Задачей 77-го полка было взять деревню Кондуя, после чего вместе со 153-м полков (он должен был взять Зеленино) следовало наступать на Рамцы.

30-го декабря 77-й полк взял Кондую, но немцы почти сразу выбили наших.

С 29-го декабря наши полки, действующие в немецком тылу, перестали получать боеприпасы и продовольствие. В течении 9 суток они были отрезаны от снабжения. С 30-го декабря по 4-е января личный состав пищи не получал. 5-го января полки прорвались обратно через железную дорогу и вышли к штабу дивизии на отдых.

Полки находились в лесу, на морозе, где нет никакого жилья. Не лишне напомнить, что пришли они из Ленинграда, где в ноябре уже были нормы отпуска хлеба для иждивенцев в 125 грамм. Солдат кормили лучше, чем иждивенцев, но явно ниже всяких норм.

Оборона немцев в районе станции Погостье базировалась на немногочисленных населённых пунктах (в том числе и просто групп сараев), коих там совсем немного. Основой же служила железная дорога, насыпь которой в этой ровной местности представляла собой настоящую крепость. Вся остальная территория — дремучий лес и непролазные болота, даже в те январские морозы, не замерзающие полностью. Удержать оборону на линии железной дороги немцам удавалось не всегда и наши части прорывались дальше на запад. Но оборону немцы снова смыкали, и наши полки, а то и целая дивизия, долгое время действовали вроде как в тылу у немцев. Наши части пытались штурмовать деревни в немецком тылу (или можно сказать в глубине обороны), иногда успешно, иногда нет, но потом снова выходили через насыпь на отдых и пополнение.

Доставка боеприпасов и еды, равно как и вывоз раненых через железнодорожную насыпь каждый раз превращались в сложную войсковую операцию.

После отдыха, 77-й и 153-й полки дивизии вели бои за насыпь в районе разъезда Жарок, но 23-го января дивизия (кроме 218-го полка, находившегося за насыпью) была переброшена в район Погостья. Но в боях участия не принимает и находится во втором эшелоне, получает пополнение.

28-го февраля дивизия снова вступила в бой. Полки дивизии вели наступление на тех же примерно участках, что и в начале января. То есть, за железнодорожной насыпью.

В начале марта лейтенант Звягин получил приказ по доставке для своей части продовольствия. В боях под Погостьем это была операция сложная, её поручали не тыловикам, как обычно, а наиболее опытным подразделениям, нередко и разведчикам. В ходе выполнения задания 12-го марта Звягин был ранен. Ему повезло, его смогли довезти до медсанбата, что в тех условиях получалось не с каждым. Война для него закончилась, ранение оказалось слишком тяжёлым и на фронт он больше не попал.

Его внукам повезло.

Такая вот история простого рядового участника войны. А сколько всего он прошёл лишь за полгода войны.