«И на вражьей земле мы врага разгромим…» (часть 3-я)

Полетит самолет, застрочит пулемет,
Загрохочут железные танки,
И линкоры пойдут, и пехота пойдет,
И помчатся лихие тачанки.

 В первой и второй части вы могли прочитать о планах сторон и силах, которыми располагала Красная Армия для нанесения удара по противнику в случае начала войны.  Пора переходить к реализации планов.

Итак, конец июня или самое начало июля 1941 года. Дней за пять до начала немецкого наступления по плану «Барбаросса». 4 часа утра.

Советские военно-воздушные силы наносят внезапный удар по спящим немецким аэродромам. Пусть советские пилоты уступали по выучке немецким, пусть наши самолёты могли уступать немецким. Но учитывая, что Красная Армия могла привлечь для первого удара, по меньшей мере, втрое больше самолетов, чем Люфтваффе 22-го июня, то эффективность удара будет не хуже. То есть можно смело предположить, что в первый же день будет уничтожено не менее тысячи немецких самолетов прямо на аэродромах. То есть примерно каждый третий. Для немцев это уже практически катастрофа. Причем, больше всего могут пострадать именно истребители, так как и аэродромы ближе к границе обычно, и удар по ним будут наносить в первую очередь. Расположение немецких аэродромов советскому командованию прекрасно известно, мы об этом знаем из опубликованных документов. А если ещё вспомнить поговорку, что «лучшее средство ПВО это наш танк на аэродроме противника»? Что могут натворить танки, врывающиеся на аэродром, это же больно себе представить. Даже самый совершенный самолёт на земле это всего лишь легкая мишень, так что «птичку жалко».

А ещё есть и диверсионные группы. Да и воздушные десанты могут выбрасываться на удаленные аэродромы в тылу. Выброску стратегических десантов Красная Армия осуществить не сможет ещё —  воздушно-десантные корпуса ещё в стадии развертывания, да и транспортной авиации мало. А использовать, как планировали, дальние бомбардировщики, не получится, так как те выполняют свои прямые обязанности, нанося удары по аэродромам, складам, военным городкам. Однако несколько десантов, силой до батальона может быть выброшено.     

Конечно, немецкие истребители всё-таки взлетят, и в приграничных районах начнутся воздушные бои. Немецкие истребители Bf.109F («Фридрих») на тот момент можно считать лучшими в мире, единственный его реальный противник в небе над Польшей это МиГ-3, тут уж все будет зависеть от выучки пилотов. Более ранние «Эмили» (Bf.109E) слабее, но с советскими И-16 и И-153 справлялись легко, но… всё это было в другой войне.

В нашем случае обстановка другая. Советское командование может себе позволить использовать самолёты большими группами, а Люфтваффе себе такой роскоши не может позволить. Самолетов мало, внезапный удар всегда усложняет обстановку, надо решать сразу много задач: и свои аэродромы защищать, и советские бомбардировщики перехватывать, и сухопутным войскам Красной Армии, прорывающимся в тылы, удары наносить, и свои войска в обороне поддерживать. Задач много, а самолетов становится всё меньше.

Как говорят специалисты, если рассматривать ситуацию, когда наши «ишаки» и «чайки» (И-16 и И-153) сопровождают свои бомбардировщики, в большом количестве (не менее чем один к одному), то при нападении даже самых совершенных «Фридрихов» преимущества у немцев минимальные. Все преимущества «мессера» в скорости и маневре тут сводятся почти к нулю. Они легко бы ушли от «ишаков», зашли бы им в хвост, сбили, а если бы силы были неравны, то просто вышли бы из боя, пользуясь огромным преимуществом в скорости. Но тут задача другая — нужно не уходить, а сбивать советские бомбардировщики. И атакуя советские СБ и ДБ-3, «мессер» подставляет себя под огонь истребителей сопровождения, со всеми вытекающими для немецкого пилота печальными последствиями. А платить за каждый сбитый советский самолёт своим истребителем немцы позволить себе не могут — у них теперь каждый «Фридрих» и каждый пилот на вес золота. Даже за два советских самолета «обменивать» один свой нельзя. А ведь придется. И это значит, что уже в первый день немцы из 460 своих лучших истребителей Bf.109F могут потерять половину, а то и больше. А что такое оставшиеся двести истребителей на весь советско-германский фронт? По советским меркам это вообще меньше одной дивизии.

Но всё это не значит завоевание полного господства в воздухе Красной Армией. Советские потери в самолётах так же могут быть огромными, и в воздушных боях, и от огня зенитной артиллерии. 

Но давайте спустимся с небес, испещренных дымными следами сбитых самолетов, на землю, где начали наступление сухопутные войска Красной Армии. Сначала на Западный фронт. В самой западной части Белостокского выступа наносят удар 10-я и 13-я армии. Удар приходится в стык немецких 9-й и 4-й армий. На фланге 4-й армии там находится 87-я пехотная дивизия, прикрывающая большой участок фронта, чуть ли не в 50 км, от 9-й армии там вообще две охранные дивизии. Словом, серьезных сил у немцев просто нет на этом участке, чтобы сдержать наступление ударного кулака в тысячу танков. И никаких подвижных резервов нет, чтобы ударить во фланг прорывающейся советской группировке — все немецкие танковые дивизии слишком далеко, чтобы успеть что-то сделать. Немцы могут пытаться отводить дивизии VII и XIII армейских корпусов, чтобы защитить Варшаву, но скорее всего, не успеют этого сделать. И в результате танки 6-го мехкорпуса Красной Армии могут ворваться в Варшаву и занять её практически без боя — даже стекла в домах не побьют. Конечно, легкой прогулкой всё это не будет — потери могут быть значительные, но фронт будет разрезан, и Люблинская группировка немцев будет отрезана от войск в Восточной Пруссии. И возможностей помешать этому, у Вермахта просто нет. Попытка наносить контрудар силами 2-й и 3-й танковых групп, это вроде бы единственный выход, но тут есть несколько сложностей. Во-первых, непонятно где и куда наносить удар. Всё, что может сделать 3-я танковая группа, это из района Сувалки ударить на Гродно, и далее сделать рывок на Минск. Но это поход в никуда. Хорошо идти на Минск наперегонки с группой Гудериана,  когда части Красной Армии ещё не опомнились от внезапного удара, когда над головой свои «мессеры» и «штуки». Но все это было в той войне. А теперь что делать? Танковые дивизии ещё надо теперь просто отводить из районов сосредоточения, а это не так легко сделать.

А ещё очень важный момент — немецкие танки вообще для этой цели не приспособлены. Они для прорыва на Минск предназначены и с этим могут хорошо справиться. А атаковать советские войска немецкие танковые дивизии, конечно, могут, но результат будет печальный, скорее всего.

Как было в Великой Отечественной? Сотни совершенно не предназначенных для такой работы танков БТ бросали в атаку, их встречали немецкие противотанковые дивизионы, и в результате на поле остаются сгоревшие танки, а задача не выполнена. Тот же результат и в рассматриваемом нами варианте. У Красной Армии есть артиллерийские противотанковые бригады, пусть и не полностью они укомплектованы, но атаковать такую бригаду для немцев равносильно самоубийству. А ещё ведь некоторые танковые полки, для которых не хватило танков, вооружили из расчета 24 76-мм и 18 45-мм пушек, да ещё и 80 пулеметов, превратив их в противотанковые, хотя более правильно было бы назвать эти полки моторизованные пулеметно-артиллерийские.  

Да и при атаке в лоб обычной стрелковой дивизии, с её пятидесятью четырьмя «сорокопятками», немцы бы несли большие потери в танках. Это когда они советские дивизии застали неразвернутыми или вообще на марше, то у них всё хорошо получалось. А сейчас советские дивизии развернуты, к бою готовы, действуют по планам, а немцам приходится импровизировать, выдумывать что-то в спешке, толком не зная обстановки. Да и Вермахт это не Красная Армия. Бросаться в самоубийственные атаки, без шансов выжить, только для того, чтобы попытаться перерезать советские коммуникации и как-то замедлить наступление, чтобы тем, кто будет после них сражаться, стало легче — это немцам и в голову не придёт.

Да и не факт, что будет когда думать про контрудары — войска 3-й и 4-й армии, расположенные на флангах Белостокского выступа сами активно атакуют и тоже продвигаются вперед, и надо ещё и от них отбиваться.

Теперь давайте посмотрим, что происходит на Юго-западном фронте.

Удару 26-й армии на Краков едва ли что-то может помешать. У немцев на этом направлении 17-я армия, дивизии которой разбросаны на большом пространстве.

Напомню, что в составе 8-го мехкорпуса 26-й армии более девятисот танков, в том числе 89 КВ, 100 Т-34, 51 Т-35, около 300 БТ и около 130 Т-26. Если вся эта масса пойдёт на Краков, то остановить их едва ли получится. И в результате Краков достанется Красной Армии целым и невредимым, даже без помощи майора Вихря. А далее уже можно будет думать, куда дальше. Пойти дальше в Силезию вполне реально, и чтобы захватить Катовице тоже сил много не понадобится — у немцев войск на этом направлении практически нет.

Удар 6-й и 21-й армий в обход Люблинской группировки может оказаться не таким простым. Сил у Красной Армии на этом направлении много: в 4-м мехкорпусе немного меньше тысячи танков, в том числе 101 КВ, 327 Т-34, 75 Т-28, 290 БТ и 138 Т-26, в 15-м мехкорпусе около семьсот танков, в том числе 64 КВ, 72 Т-34, 51 Т-28, 471 БТ и 53 Т-26. Но удар их приходится по районам сосредоточения 1-й танковой группы немцев. Организовать полноценные ответные действия силами 1-й танковой группы командование Вермахта не сможет, танковые дивизии будут вступать в бой разрозненно с первого дня войны. В результате может начаться полная неразбериха, причём с обеих сторон. Поскольку наступающие советские войска тоже не будут очень хорошо управляться — не потому что какие-то плохие командиры, а просто в связи со сложностью и непредсказуемостью быстроменяющейся обстановки. Причём, совсем рядом с дивизиями 1-й танковой группы могут быть дислоцированы и большинство дивизий 2-й танковой группы (если мы говорим, что командование Вермахта готовило наступление через пять дней), которые могут быть тоже брошены в бой, пусть даже не все.

В 1-й танковой группе 8 танков Pz.Kpfw.I, 211 танков Pz.Kpfw.II, 355 танков Pz.Kpfw.III (из них 255 с 5-см пушками) и 100 танков Pz.Kpfw.IV. Во 2-й танковой группе 18 танков Pz.Kpfw.I, 240 танков Pz.Kpfw.II, 540 танков Pz.Kpfw.III (из них 381 с 5-см пушками) и 138 танков Pz.Kpfw.IV. То есть, если хотя бы часть дивизий 2-й танковой группы выдвинется навстречу советской 6-й армии, то юго-западнее Люблина развернется сражение, в котором с обеих сторон будет участвовать около трёх тысяч танков — это ни с каким сражение под Прохоровкой не сравнить. Местность там вот только не очень подходящая, насколько я помню — танкам разгуляться негде, болота да леса. Будут стычки, засады, встречные бои, словом всё непредсказуемо и будущим историком надолго разбираться бы пришлось. А авиация в такой обстановке будет бить и по своим, и по чужим.

Результатом этого сражения я бы предположил огромные потери с обеих сторон, немцы могли потерять до 70-80% танков, потери Красной Армии могли быть больше, и скорее всего наступление бы могло быть остановлено, хотя форсировать Вислу и продолжать двигаться по левому берегу нашим войскам немцы бы помешать не смогли.

Но создать на люблинском выступе полноценный «котел», мне кажется, не получилось бы. Во всяком случае, я бы пока остановился на том, что наступление 6-й армии все-таки остановлено, с огромными потерями для немцев, и возможность окружения немецких 4-й и 6-й армий и 1-й и 2-й танковых групп в районе Люблина.

Давайте ещё обратим внимание на то, что немецкие войска на люблинском выступе атаковали и с фронта. Силами 4-й армии Западного фронта и 5-й и 20-й армий Юго-западного фронта.

В 5-й и 20-й армиях не менее 16 стрелковых дивизий, в составе мехкорпусов у них 31 КВ, до 300 БТ и до 700 Т-26. Поддерживают армии несколько артиллерийских полков, в том числе и большой мощности, и дивизионы особой мощности. Всё это против 10-11 пехотных дивизий 6-й армии. Ещё не факт, что немцы смогли бы организовать полноценную оборону. Допустим, им бы это все-таки удалось. Вывели бы на передовую зенитные дивизионы, поставили на прямую наводку 88-мм зенитные орудия, выбили бы все советские КВ, не говоря уже про Т-26. Но это бы стоило Вермахту огромных потерь, и войска Красной Армии бы существенно продвинулись вперёд, прежде чем вынуждены были бы остановиться.

Теперь по флангам.

Войска Южного фронта успешно ведут бои против 11-й немецкой армии, продвигаясь на Бухарест и Плоешти. Румынскую армию можно вообще не рассматривать в силу её слабого вооружения, слабой подготовки и слабой мотивации, даже при защите собственной территории. Перевес в силах на том участке фронта огромный, и всё должно идти более-менее по плану.

Войска Северо-западного фронта ведут фронтальные бои против группы армий «Север» в Восточной Пруссии. У 8-й и 11-й армий Северо-западного фронта танков в мехкорпусах тоже хватает:  в 3-м корпусе около 700 танков (из них 51 КВ, 50 Т-34 и 57 Т-28), в 12-м мехкорпусе до 800 танков, большая часть которых (483 единицы) это Т-26.

Сил Северо-западного фронта едва ли хватит, чтобы вести победоносное наступление и быстро продвигаться вперед, занимая прусские города. Но зато с избытком хватит на то, чтобы командование Вермахта более не о чем не задумывалось, кроме как об отражении очередной атаки советских войск. Пока немцы смогут организовать полноценную оборону, они понесут значительные потери и утратят часть территории.

Давайте подведём некоторый итог.

Красная Армия осуществила два глубоких прорыва. Один в направлении Варшавы, отрезав группу войск в Восточной Пруссии. Второй прорыв в направлении Кракова, до Катовице, отрезающий Чехословакию, Венгрию, Румынию от Германии. Кроме того, удар 6-й армии Юго-западного фронта ставит всю группировку немецких войск в районе Люблина под угрозу окружения.

В Восточной Пруссии находятся  9-я, 16-я и 18-я армии, 3-я и 4-я танковые группы, 1-й воздушный флот, примерно 20 пехотных, 7 танковых и 5 моторизованных дивизий. Наступление с фронта на эту группировку требует слишком больших сил, и уже привело к немалым потерям Красной Армии. Опасность представляет удар Красной Армии на Данциг (Гданьск), которые отрежет Восточную Пруссию от остальной Германии. Очень уж катастрофических последствий это не принесёт, войска в Восточной Пруссии смогут сражаться долго.

Гораздо большую опасность представляет собой потенциальная возможность окружения в районе Люблина 4-й,  6-й и 17-й армий, 1-й и 2-й танковых групп. Оставаться эти войска на Люблинском выступе не могут, в окружении они не смогут продержаться долго. Проблема в том, что если выводить войска на запад, то на пути у них Висла, которая в верхнем течении тоже достаточно полноводна, насколько я помню. А Вислу советские войска уже форсировали.

При этом большая часть танков , 1-й и 2-й танковых групп потеряна в боях, потери личного состава во многих дивизиях доходят до половины «штыков» (то есть в пехотных и пулеметных ротах осталось половина личного состава), большие потери в транспорте, уже могут ощущаться перебои с горючим и боеприпасами, так как склады могли разбомбить или захватить.

Резервов в тылу нет, есть 20-25 пехотных дивизий и несколько корпусных штабов, которые выдвигались на Восток, и начало войны застало многие из них «на колесах» в самых разных местах.

В Красной Армии так же огромные потери в живой силе и технике. Большинство армий (8-я, 11-я, 3-я, 4-я, 5-я, 20-я, 6-я) потеряли ударную силу, и вести активное наступление уже не смогут, нуждаясь в пополнении и отдыхе.

Есть 16-я и 19-я армия, разворачивающиеся позади Юго-западного фронта и 22-я армий за Западным фронтом, а так же 24-я и 28-я армии в Московском округе.

Вот на этом месте я предлагаю поставить жирную запятую.

***

Почему-то мне кажется, что многие из моих читателей, захотят предложить свой вариант дальнейших действий, как командования Красной Армии, так и командования Вермахта.

Я предлагаю изложить свои идеи в виде текста любого объёма.

Можно изложить свою идею в комментариях к этой статье (это будет лучше всего), можно прислать её мне на почту cyrilsh@gmail.com с пометкой «Мои предложения по дальнейшему разгрому фашисткой Германии», как вариант, можете предложить это в комментариях на моей странице в любой из социальных сетей.

Предлагаю на это выделить срок неделю, после чего я подготовлю ещё одну статью, где попробуем на основе ваших предложений понять, что бы могло случиться дальше.