Про подвиг панфиловцев

Тему «панфиловцев» поднимают многие, но чаще всего она до предела политизирована, и авторы подходят не с точки зрения разобраться, что, как и почему, а стараются разгромить своих политических оппонентов, используя не столько факты и анализируя ситуацию, сколько применяя аргументы в стиле «сам дурак».

Пытаться убедить в чем-то тех граждан, которые живут в России, но её упорно ненавидят — дело бесполезное, и я даже пытаться не буду, поскольку это вопросы медицинские, а не военно-исторические. Равно как и не хочу спорить с теми, у кого есть лишь один аргумент «нельзя ничего писать про нашу историю, что не совпадает с советским учебниками». Выяснять какой бред бредовее это дело бесполезное, и представляет интерес лишь для определенной группы медиков.

Я же, максимально кратко, постараюсь изложить для широкой публики следующие моменты про панфиловцев (вообще положено писать в кавычках, но боюсь, что кавычки не так поймут особо нервные читатели): во-первых, чего в этой истории точно не было и почему; во-вторых, как это всё происходило в реальности; и в третьих, почему вообще появилась эта (и много других таких же) историй, в частности про группу бронебойщиков, уничтожающих вражеских десятки танков.

Я уже несколько раз в комментариях писал, что даже в советское время было понятно, что сам рассказ журналиста вымышленный, и обещал рассказать почему.

Первое. Двадцать восемь бойцов-бронебойщиков это примерно взвод. Два десятка немецких танков, это к середине ноября примерно танковый батальон. 2-я танковая дивизия немцев, которая действовала на участке 316-й советской дивизии, была к началу наступления на Москву наиболее укомплектованной, в ней числилось до полутора сотен танков. Это много, потому что в 4-й танковой группе, в которую эта дивизия входила, вместе с ещё пятью танковыми дивизиями, танков было всего около шести сотен. Например, в 19-й танковой дивизии их было 90, а в 20-й —  74 танка. За полтора месяца боев количество танков уменьшилось не меньше чем вдвое,  так что не всякая дивизия имела в батальоне два десятка исправных танков.

Объяснять, что танковый батальон и стрелковый взвод это настолько разные величины и на одном поле не могу встретиться, дело сложное и неблагодарное. Потому что люди военные это понимают без объяснений, а для людей далеких от военного дела придется написать целую книгу. Так что даже и не знаю, на кого ориентироваться. Скажу лишь, что в боевой обстановке, танки двигаются с интервалом по фронту не менее пятидесяти метров. То есть, в реале на позиции взвода могло бы выйти два-три танка, при поддержке роты пехоты, и взвод был бы уничтожен даже не танками, а ротными миномётами. Немцы вообще редко использовали танки для прямой атаки. То есть кадры художественных фильмов,  когда наши красноармейцы сидят в окопах, а на них стеной идут немецкие танки не совсем правдоподобная. В реале бой проходил бы несколько иначе, но с кинематографической точки зрения его было сложно показать, так что киношников тоже можно понять.

Поэтому если бы взвод под командованием политрука Клочкова занял оборону на каком-то участке, и на него вышла бы группа немецких танков, то при первых же выстрелах, танки, скорее всего открыли ответный огонь и остановились, а «разбираться» бы стала пехота, которая всегда танки сопровождала. И, как уже написал бы, если бы взвод нельзя было уничтожить стрелковым оружием, то использовали миномёты. То, что именно так обычно происходило, легко убедиться, читая и мемуары участников, как с одной стороны, так и с другой. Да и по уставу немецкому именно так и положено, а немцы устав соблюдали.

К слову, немцы вообще не использовали танки так, как любят показывать в кино. Когда они встречали сильную оборону, которую с ходу не прорвать, то прорыв осуществляла пехота, после артиллерийской подготовки и при непосредственной артиллерийской же поддержке. А если появлялись советские танки, то немцы не устраивали танковые бои на чистом поле, как любят показывать в художественных фильмах (и чего никогда не показывали в хронике), а наоборот, сразу отводили танки и выпускали вперед противотанковые части. Которые и встречали советские танки. И, к сожалению, именно эта тактика приводила немцев к успеху.

И ещё. Говоря про возможное столкновение стрелкового взвода с немецкими танками, вероятность того, что танки были бы подбиты, весьма мала. Даже притом, что это был не просто взвод, а взвод бронебойщиков. То есть, если продолжать рассматривать описание боя журналистом Кривицким, в группе Клочкова должно было быть с десяток противотанковых ружей и пара ручных пулеметов (это примерно стандартный состав взвода противотанковых ружей) и вроде бы, справиться с танками, по мнению далекого от военного дела человека, они были должны.

Но тут мы подходим к ещё одному мифу о Великой Отечественной, к которому нас приучили кинематографисты. Не хочу вспоминать конкретные фильмы, тем более, что среди них есть много настоящих Шедевров (именно с большой буквы), но есть немало сцен, когда боец из противотанкового ружья стреляет в немецкий танк и его уничтожает. То есть танк горит, а иногда и взрывается, да ещё и экипаж из танка даже не вылезает. Видимо, одним выстрелом из противотанкового ружья не только подбит танк, но и все пять танкистов убиты. Если ещё вспомнить, что стреляют по танку в лоб, а загорается он сзади (киношникам так удобнее), то видимо танк пробивают насквозь.

Тем, кто знает, что такое противотанковое ружье, можно абзац пропустить, для тех же, кто привык верить кинематографу, разъясняю. Противотанковое ружья это не пушка и не гранатомёт. Это всего лишь большое и тяжелое (я бы даже сказал тяжеленное, так как не только брать в руки, но и стрелять из него приходилось) ружье, у которого пуля способна пробивать даже не очень толстую броню. Пробить лобовую броню немецкого танка, даже легкого, было нереально, поэтому бронебойщики стреляли по немецким танкам в борт, а ещё лучше в корму. При попадании в борт или корму можно было повредить двигатель, или попасть в бензобак, и это бы, как минимум, танк остановило. Самое лучшее было бы, конечно, попасть в боекомплект, и чтобы он ещё сдетонировал, но для этого нужен был опыт большой и немалое везенье. А опыта не было, потому что, противотанковые ружья только поступали на вооружение, их было мало, стрелять из них по танкам ещё не научились. Поэтому в ноябре 41-го года, стреляли хоть куда-то, но от лобовой брони пули просто отскакивали, а если стреляли в борт, то даже пробитие брони не гарантировало того, что танк хотя бы остановится. Ну, сами представьте себе — пуля пробила броню и что? Если повезет, она убьёт одного из пяти членов экипажа, но может двоих, находящихся рядом. Пусть даже танк легкий и экипаж всего из двух человек, то все равно один уцелеет.

Поэтому, бронебойщики в Красной армии, а так же в немецкой, английской и пр. действовали группами,  и один танк обстреливало сразу несколько расчётов, в результате чего танк удавалось вывести из строя.

И если бы группе Клочкова удалось вывести из строя хотя бы два немецких танка, прежде чем их уничтожили, это было бы удачей, да и подвигом это вполне можно назвать. И не надо устраивать пляски на костях, как упорно хотят сделать некоторые. Я бы особо упорных критиков нашей победы, и в частности критикующих подвиг бойцов-панфиловцев, сажал бы в окоп и пускал на них пару танков. Без всякой стрельбы, просто пусть увидят, как на них едет танк, даже не вражеский, а наш российский. Уверен, что после этого все эти «критики» штаны даже отстирывать пытаться не будут, а свой пыл поумерят.

Я надеюсь, мою мысль все поняли, а кто не захотел понять, то это не их проблемы.

Поскольку длинные статьи читать никто не любит, то я пока закончу, а про то, как происходил бой и про героизм панфиловцев, а так же, почему появилась статья журналиста Кривицкого и еще многие аналогичные, расскажу в следующий раз.