Нас никто не сможет победить!

У нас как-то принято некоторые темы поднимать по случаю определённых праздников, и я согласен, что нельзя постоянно говорить об одном и том же.

Но с другой стороны, есть и такое, о чём стоит вспоминать не только 9-го мая или в День снятия Блокады. И касается это не только тех, кто родился и живет в городе на Неве.

Мне кажется, что то, о чём написано ниже, касается любого гражданина нашей страны, и лишний раз напомнить об этом будет далеко не лишним.

Все ближе подступали разрывы снарядов.
Вот один ударил совсем рядом, …
выглянув в окно, я увидел двух мальчиков
с ужасными, как мне показалось, лицами,
бежавших к дому. Вот они поравнялись,
первый хлопнул второго по спине и

с хохотом повернул обратно.

Они играли в пятнашки.

В.Каверин. «Два капитана»

Поводом к разговору на данную тему был материал моего коллеги, питерского журналиста Вадима Брусянина «А Музы не молчали». Он рассказывал о мальчике, который выжил в блокадном Ленинграде. И не просто выжил. Именно в Блокаду, этот мальчик, среди голода и холода, среди обстрелов и бомбежек, полюбил великое искусство кино. И уже много лет верен этому искусству. Он стал одним из самых известных журналистов, пишущих о кинематографе, о фильмах и актерах, обо всём, что связано с наиважнейшем из искусств...

Вадим Брусянин рассказал о мальчике, жившем в блокадном Ленинграде.

А я хочу рассказать о Девочке.

Она жила совсем рядом с ним, на улице Коломенской, дом 3. От его дома номер 11 на Пушкинской улице это в паре сотен метров.

Эта Девочка родилась летом 1939 года, и вы может легко посчитать, сколько ей было лет во время Блокады.

Её отец ушел на фронт в июне 1941 года. Простой русский солдат, с простой русской фамилией Иванов. Ушёл, чтобы не вернуться.

Сама она почти ничего не рассказывала. Всё, что я знаю про неё, рассказывала мне её Мать. Она рассказывала мне всё это в том же самом доме, и в той же самой квартире, где эта Девочка пережила Блокаду.

Она рассказывала, как рядом с Кузнечным рынком её заманили, предложив купить еды, в квартиру, и там она попала к людоедам. Но каким-то чудом смогла вырваться. Каждый раз, проходя по Кузнечному переулку, я смотрю на те самые окна.

Она рассказывала, как Девочка просила: «Мама, ну поджарь картошки. Вот же сковородка, вот плита». И было невозможно объяснить трёхлетнему ребенку, что нет дров и нет картошки.

Она рассказывала, как из трубы прорвалась вода, и сосед, подскользнулся, упал и умер. Да так и остался лежать в проёме двери, вмерзнув в лед. И не было никакой возможности закрыть входную дверь, потому что не было сил выколоть труп изо льда.

Она рассказывала, как во время бомбежки Девочка убежала из помещения детского сада и оказалась на ступеньках крыльца. Здание было полностью разрушено упавшей бомбой. Все погибли, погребенные под развалинами. Лишь Девочку нашли на чудом уцелевших ступеньках крыльца. Я был на этом крыльце. Может быть, это не совсем то самое крыльцо, но для меня эти ступени дороже многих памятников

Она рассказала, как зимой 1942 года Девочка заболела воспалением лёгких. Детей такого возраста и с таким диагнозом даже не пытались лечить. Девочка должна была умереть.

А она осталась жива!

Разве это не Победа?!

Она осталась жива, и стала моей Матерью.

Я не могу оставить в тарелке еду, я не могу выбросить хлеб. Это «ленинградская болезнь», которая как оказалось, даже передаётся по наследству. И которую мне совсем не хочется лечить.

Нашу страну никогда не победить никакому врагу, если в осажденном городе, где нет тепла, еды, света, люди способны давать симфонические концерты, ходить в театры и кино, писать музыку и стихи, проводить соревнования по футболу, и даже маленькие девочки и мальчики, способны просто выжить в той ситуации, когда выжить уже невозможно.

Но чтобы это не ушло из нашей души, чтобы мы остались тем великим народом, мне кажется, об этом надо обязательно рассказывать. И не только по праздникам.