Маннергейм и Блокада

Эта статья, в несколько усеченном виде, была опубликована на сайте «Русская семёрка». Своим читателям, разумеется, я предлагаю авторскую версию.

Мне не раз задавали вопросы о том, в чем именно виновна финская армия? Версия ведь много, от «финны вообще не виноваты и на самих коммунистах вины больше», до «финны были ещё хуже фашистов». Непонятно, почему их считать фашистами, разве что потому, что на самолетах у них тоже была свастика? Так она там появилась ещё раньше, чем Гитлер начал создавать Люфтваффе. Стоит напомнить, что наши финские соседи — это страна, с которой после войны установились очень хорошие и дружественные отношения. И даже по окончанию Второй Мировой войны, Советский Союз претензий Финляндии не предъявлял.

В 2016 году на Захарьевской улице Санкт-Петербурга была установлена памятная доска генерал-лейтенанту русской армии Густаву Карловичу Маннергейму. Доска вскоре была подвергнута актам вандализма, какие-то активисты, представляющие, с их слов, «общественность города» стали подавать иски в суды, что привело к снятию доски и перенесению её в Царское Село. Главным доводом активистов было то, что Маннергейм виновен в Блокаде города, в уничтожении мирного населения Ленинграда, и какие-либо упоминания о нём в Санкт-Петербурге являются кощунством. При этом никаких голосований и опросов жителей не проводилось, социологические исследования наоборот показали, что большинство жителей не возражает. Тем более, что ещё в 2007 году к 140-летию Маннергейма на Шпалерной улице установлен бюст «Кавалергард Маннергейм» и открыта выставка, рассказывающая о его жизни. И никому она не мешала, никто протестов не устраивал.

Карл Густав Эмиль Маннергейм был тем представителем инородцев Российской Империи (сейчас бы сказали представитель некоренной национальности), которые про себя говорили: «Я в первую очередь русский генерал, а потом уже…», в данном случае он, во-вторых, был финским бароном. Дослужился он до звания генерал-лейтенанта. Прославился как на военном поприще, так и своими путешествиями в Китай и Японию. Недаром он был принят в почётные члены Русского географического общества. Маннергейм был представителем того поколения русских людей, чьи судьбы, вместе с судьбой страны, были вдруг перечеркнуты событиями 1917 года. И не его вина, что вместо русского генерала Густава Карловичи ему пришлось стать финским маршалом Карлом Густавом.

В 1941 году началась Великая Отечественная война. В отличие от других союзников Германии, повод для объявления войны у Финляндии был достаточно веский. Утром 25-го июня около трёхсот советских бомбардировщиков нанесли удары по финским аэродромам. И вместо планировавшегося на 25-е июня заявления о нейтралитете Финляндии, было объявлено, что страна находится в состоянии войны с СССР. Главнокомандующим вооруженными силами по-прежнему (как и во время Зимней войны) был Маннергейм. 29-го июня финские войска перешли границу и начали наступление. Семи финским пехотным дивизиям на ленинградском направлении противостояли пять стрелковых, моторизованная и две танковых дивизии советской 23-й армии. Силы были не в пользу финнов, особенно если учитывать, что финские дивизии были существенно слабее советских.

Но после месяца боев на Карельском перешейке финские войска 31-го августа вышли на линию границы 1918 года. Была перерезана железная дорога, проходившая севернее Ладожского озера из Ленинграда на Петрозаводск. Тем самым, город был отрезан от остальной страны с севера.

Поэтому, на вопрос о том, виновны ли финны в том, что обеспечили Блокаду, можно уверенно говорить о том, что вина их не может подвергаться сомнению. И если бы Финляндия не вступила в войну, то Вермахт не смог бы окружить город полностью. Конечно, что эта старая одноколейная дорога едва ли могла бы обеспечить Ленинград лучше «Дороги жизни» через Ладогу. Пришлось бы её почти заново отстраивать, что в условиях Карельских скал, лесов и болот, да ещё во время войны, крайне сложно. Значительный участок дороги проходит всего в нескольких километрах от границы, а значит, диверсанты там чувствовали бы себя как дома. Учитывая, опять же природные условия севернее Ладожского озера, а это сплошные леса, скалы и болота, организовать надежную охрану дороги, а в случае удачных диверсий, и её ремонт, было бы крайне затруднительно.

Но в любом случае, если бы железная дорога из Ленинграда на Петрозаводск и далее, не была бы захвачена финнами, было бы легче организовать снабжение города, чем без неё.

Что же касается встречающихся обвинений финской армии в том, что они готовились к совместному с немцами штурму Ленинграда, принимали участие в бомбардировках и обстрелах города, то они непонятно на чем основаны.

Во-первых, рассказы о бомбардировках Ленинграда финской авиацией, упираются в один «железобетонный факт — крохотная финская армия просто не имела для таких действий подходящих бомбардировщиков. Достаточно посмотреть перечень состоявших на вооружении Финляндии самолетов и их количество.

Во-вторых, ещё более странное утверждение о «варварских артиллерийских обстрелах», упирается в отсутствие свидетельств обстрелов северной части Ленинграда. Туда наоборот, переводились некоторые учреждения, так как на севере было безопаснее. И опять же, в крохотной финской армии не было орудий особой мощности. Вот вообще не было. Не говоря уж о том, что финские войска находились на таком расстоянии от ленинградских пригородов, что никакая дальнобойная пушка не добила бы оттуда.

Чтобы быть до конца объективными, следует вспомнить, что на полуострове Ханко финские войска захватили несколько советских железнодорожных пушек. Одну из них, 180-мм установку ТМ-1-180, финны испытывали на берегу Финского залива и даже несколько раз стреляли из неё по форту «Риф», что на крайней западной оконечности острова Котлин. Судя по тому, что советская сторона данных об этих обстрелах не приводит, а наши пушки с ближайших к финским позициям фортов «Тотлебен» и «Обручев» уж точно бы открыли ответный огонь, «испытания» финские остались незамеченными. Стрелять то они стреляли, но это же не значит, что попали куда-то.

Что же касается о планах совместного штурма Ленинграда немецкими и финскими войсками, то стоит напомнить, что таких планов не было. Немцы вообще не планировали брать город штурмом. Они рассчитывали взять его измором, обстреливая дальнобойной артиллерией сломить волю защитников, но о планах штурма никогда не говорилось, и их никто не видел. Наоборот, есть немало свидетельств немецкого командования о том, что финны отказывались вести активные действия.

Сам же Маннергейм в своих мемуарах написал: «Я принял на себя обязанности главнокомандующего с тем условием, что мы не предпримем наступления на Ленинград». С одной стороны, мемуарам верить надо всегда с осторожностью, но с другой стороны, Густав Карлович все-таки был русским генералом, кавалергардом…