23-е июля: Page 7 of 13

Адъютант убегает. Жуков, заложив руки за спину, молча ходит по двору. Все ждут. Через две минуты адъютант возвращается.

- Ну? - встречает его Жуков.

- Поздно, товарищ маршал.

Жуков подходит к Родимцеву, не глядя ему в глаза, говорит:

- Поздно, Родимцев. Возвращайся к себе. - резко повернувшись, идет к своей машине.

Когда машины уезжают, к одиноко стоящему посреди двора Родимцеву подходит капитан Довженко.

- Знаешь что, Миша, - говорит ему Родимцев, - Ты никому не рассказывай об этом. Особенно Лизе.   

Сзади к ним приближается капитан НКВД.

- Товарищ Родимцев! - говорит он.

- Да? - поворачивается к нему генерал.

- Видите, товарищ генерал-майор, как получилось. А ведь мы сегодня получили подтверждение, что действительно товарищ Симкин действовал в тылу врага в составе специальной группы. Собирались связаться с вами, но… Поймите, мы не могли… Товарищ маршал приказал. Товарищ майор пытался защитить, и его чуть самого под трибунал не отдали. Поймите, мы не виноваты…

- Да, я понимаю, - отвечает Родимцев и идет к своей машине.

- Товарищ генерал, - остановливает его капитан.

- Что еще?

- Было приказано… немедленно, но товарищ майор … Словом вот.

Он протягивает ему сложенный лист бумаги. Сверху на нем написано "Елизавете Мухиной".

Дорогая Лиза!

Боюсь, что больше мы никогда не увидимся. Сейчас я жалею только об одном. О том, что тогда так простился с тобой и даже не обнял на прощание.

Мне слишком много сейчас хочется тебе сказать, но у меня так мало времени и мысли путаются в голове. Мне никак не понять, что же главное в том, что я хочу тебе сказать. Слишком многое со мной всего успело приключиться, но теперь никто уже об этом не узнает. И ты тоже не узнаешь, как я любил тебя.

Как трудно высказать все за пять минут в нескольких строчках. Знаешь, Лиза, как вдруг хочется жить, когда ты знаешь точно, сколько тебе осталось. Жизнь - прекрасная штука.

Прощай.

Твой навеки, Игорь.

Лиза роняет лист бумаги и опускается на землю, закрыв лицо руками. Ее плечи слабо вздрагивают.

- Крепись, Лиза, - говорит стоявщий рядом Родимцев, - От судьбы не уйдешь. А Игорем ты можешь гордиться.

6 августа. 10 часов 30 минут. Данциг.

В нескольких милях от города громоздятся силуэты судов Краснознаменного Балтийского флота. Линкор "Октябрьская Революция", крейсеры "Киров" и "Максим Горький", лидеры, эсминцы и прочие мелкие суда.

В защищенной мощной броней рубке командующий флотом вице-адмирал Трибуц поворачивается к стоявшим сзади.

- Прикажите открыть огонь, - хриплым голосом говорит он, - Еще раз всем напомнить: бить по городу, ни порт, ни верфи не трогать.

В туче брызг взлетают с воды, как утки, два корабельных разведчика КОР-1 и берут курс на город. Они описывают круг над городом и тут грохочут первые залпы корабельной артиллерии. По городу лупят все калибры, от трехсот пятимиллиметрового главного калибра линкоров до стомиллиметровок сторожевиков и тральщиков. Поднимаются грибы черного дыма, появляются огненные языки пожаров над крышами. К берегу на полном ходу рвутся грузовые и рыболовные шаланды и прочие переоборудованные